Когда я обсуждаю творчество Джерома Клапка Джерома и мне говорят, что хоть книги его не читали, но зато смотрели советский фильм «Трое в лодке» мне хочется плакать от горя.
Кадр из фильма «Трое в лодке не считая собаки»
Я люблю советский кинематограф, но режиссёр Наум Бирман совершенно неправильно передал атмосферу книги.
Роль Миронова считаю неудачной и уже про это писал.
Читайте: Две роли Миронова, которые мне не нравятся
Повесть Джерома К. Джерома наполнена юмором, который потерялся в фильме. Нелепый сценарный поворот с девушками заставляет меня от ужаса закрывать глаза. Перевоплощение Миронова в рассказчика хоть и ломает четвёртую стену, но переводит фильм в формат плохого театра.
Книги
Если вы не читали «Трое в лодке» — я искренне советую попробовать. Настоящий поклонник творчества английского драматурга знает, есть ещё вторая часть — «Трое на четырёх колёсах».
Начинать лучше с первой книги. Идеально — на английском. Но язык там непростой, поэтому придётся выбирать переведённый вариант. Давайте посмотрим, какой из них лучше.
Основных перевода два: Михаила Салье и Михаила Донского с Эльгой Линецкой. Ещё есть новый перевод — Гая Севера.
Главная проблема, которая стоит перед переводчиком — нужно не просто перевести книгу, а попытаться передать тонкий британский юмор, построенный на игре слов.
Например, в оригинале главный герой находит у себя все болезни, кроме housemaid’s knee, в буквальном переводе — «колено домохозяйки». Это воспаление преднаколенниковой синовиальной сумки. Назвали так потому, что эта болезнь развивалась у женщин, когда они занимались уборкой.
Вот как переводит Салье.
Я добросовестно проработал все двадцать шесть букв алфавита и убедился, что единственная болезнь, которой у меня нет, — это воспаление коленной чашечки.
Вот перевод Донского и Линецкой.
Так я добросовестно перебрал все буквы алфавита, и единственная болезнь, которой я у себя не обнаружил, была родильная горячка.
Как видите, первый вариант ближе к оригиналу, зато второй веселее.
Теперь посмотрим на перевод Гая Севера. Он тесно сотрудничал с Джеромовским обществом и старался как можно точнее попасть в стиль автора.
Я добросовестно пропотел над всеми буквами и смог заключить, что не страдаю от единственного заболевания — у меня не было воспаления коленной чашечки.
Здесь тоже отдаётся предпочтение точности, стиль повествования более разговорный.
Возьмём ещё один фрагмент из первой главы.
Тогда он расстегнул меня и осмотрел сверху донизу, потом взял меня за руку и ударил в грудь, когда я меньше всего этого ожидал, — довольно-таки подлая выходка, по моему мнению, — и вдобавок боднул меня головой. Затем он сел, написал рецепт, сложил его и отдал мне. Я положил рецепт в карман и ушел.
Салье
Тогда он задрал рубашку на моей груди, осмотрел меня, затем крепко стиснул мне запястье, и вдруг, без всякого предупреждения, двинул меня в грудь, — по-моему, это просто свинство, — и вдобавок боднул в живот. Потом он сел, написал что-то на бумажке, сложил ее и отдал мне, и я ушел, спрятав в карман полученный рецепт.
Донской и Линецкая
Тогда он раздел меня, осмотрел и схватил за запястье. Затем двинул в грудь, без всякого предупреждения (какова подлость, да?), и тут же боднул головой. Потом сел, выписал мне рецепт, сложил и вручил, а я положил рецепт в карман и ушел.
Гай Север
Первый и второй вариант похожи. Переводчики пытались точно описать происходящее в кабинете врача. А вот третий отличается по стилю. Гай Север старается писать динамично, не перегружает текст, делает его не таким сухим.
Трудно сказать, какой перевод лучше. Я читал книгу в переводе Салье и в переводе Донского с Линецкой. В каждом есть плюсы и минусы.
Перевод Гая Севера я пролистал и он мне понравился. Думаю, есть шанс, что он станет для меня лучшим.
В выходные возьму книжку и засяду за чтение. Кстати, Гай Север перевёл и вторую часть — в его версии она называется «Трое за границей».
Мне эта книга нравится больше. Там есть потрясающий эпизод, когда Гаррис катается на велосипеде и теряет свою жену. Если на этом моменте вы не будете смеяться как слон, то британский юмор не для вас.
Новый перевод знаменитого юмористического романа «Трое в лодке, не считая собаки», выполненный при консультации британского Джеромовского общества, опубликован на русском языке. Проект Weekend решил поделиться с читателями трудностями нового перевода и рассказать о тонкостях описания быта викторианской эпохи.
Юмористический роман британского писателя Джерома К. Джерома был напечатан в 1889 году. Книга о путешествии трех джентльменов по реке Темзе, любимая русской публикой и по экранизации 1979 года с Мироновым, Державиным и Ширвиндтом, на русский язык переводилась неоднократно (самыми популярными являются два варианта – Михаила Салье, а также Михаила Донского и Эльги Линецкой, созданные в 1950-70-х годах).
Созданный Гаем Севером новый перевод примечателен тесным сотрудничеством переводчика с английским Джеромовским обществом (The Jerome K. Jerome Society). Его президент Джереми Николас (Jeremy Nicholas) в течение года консультировал переводчика относительно британских реалий конца XIX века и темных моментов оригинального текста. С его помощью удалось подобрать интерпретации, наиболее оптимальные по контексту и джеромовскому духу. Причем переводчик постарался воспроизвести именно специфический сухой «британский юмор», который в предшествующих русскоязычных текстах подчас исчезал ради более сочных и «смешных» шуток.
Перевод Михаила Салье: — Вы обманщик, — ответил я, начиная раздражаться. — Я не хочу смотреть ваши могилы. Зачем это мне? У нас есть свои могилы — у нашей семьи. Могилой моего дяди Поджера на кладбище Кенсел-Грин гордится вся округа; гробница моего дяди в Бау может принять восемь постояльцев, а моя двоюродная бабушка Сюзен покоится в кирпичной гробнице на кладбище в Финчли; надгробный камень ее украшен барельефом в виде кофейника, а вдоль всей могилы тянется шестидюймовая ограда из лучшего белого камня, которая стоила немалых денег. Если мне требуются могилы, я хожу в те места и наслаждаюсь ими. Мне не нужно чужих могил. Когда вас самого похоронят, я приду и посмотрю на вашу могилу. Это все, что я могу для вас сделать.
Перевод Гая Севера: — Вы прохиндей! — воскликнул я, начиная раздражаться. — Я не хочу осматривать памятники, ваши тем более. Какого черта? У нас есть свои могилки, у нашей семьи. У моего дядюшки Поджера на Кенсал-Грин есть памятник — гордость всего прихода. А у моего дедушки такой склеп в Боу, что туда влезет восемь человек. А у моей двоюродной бабушки Сусанны в Финчли есть кирпичный саркофаг с надгробием, а на нем барельеф с каким-то кофейником, а вокруг могилы — дорожка отборного белого камня, стоила бешеных денег! Когда мне требуются могилы, я отправляюсь туда и там упиваюсь. Чужих мне не надо. Когда вас самого похоронят, я, так и быть, приду посмотреть на вашу. Это все, что я могу для вас сделать.
«Однако я постарался не только передать тонкости, упущенные при предыдущих переводах, но и сохранить атмосферу, полюбившуюся нашему читателю. Поэтому я проанализировал параллельно с подлинником все существующие на данный момент шесть переводов (начиная с дореволюционных) и, используя все, на мой взгляд, удачные интерпретации, синтезировал и доработал их», — уточняет переводчик.
Результатом консультаций с Джеромовским обществом стали подробные комментарии (более 45 тысяч знаков), включающие лингвистическую, историческую и исторические справки, например, относительно английских брендов, которые, как оказалось, играют большую роль в полотне текста Джерома.
Перевод Михаила Салье: Я слышал, как однажды в Швейцарии один человек, восходивший на гору, сказал, что отдал бы полмира за стакан пива. А когда этот человек дошел до маленькой избушки, где держали пиво, он поднял страшный скандал из-за того, что с него потребовали пять франков за бутылку мартовского. Он сказал, что это грабеж, и написал об этом в «Таймс».
Перевод Гая Севера: Я слышал, как однажды в Швейцарии один человек, отправившись в горы, тоже наобещал вселенных за стакан пива. Когда же он добрался до какой-то хижины, где ему дали «Басса»*, то устроил просто ужасный скандал — из-за того, что с него спросили пять франков за бутылку. Он кричал, что это циничное вымогательство, и даже написал письмо в «Таймс».
*Комментарий: «Bass» — торговая марка английского светлого пива, с 1777 выпускаемого компанией «Bass Co» из г. Бертон-эпон-Трент. Ко времени Джерома «Bass Co» экспортировала «Bass» во многие страны. Джером иронизирует над «твердолобым английским консерватизмом» — англичанин возмущается тому, что пиво, которое он покупает дома за привычную сумму, за границей далеко в горах почему-то оказывается дороже.
Кроме того, впервые в русском издании книги «Трое в лодке, не считая собаки» напечатано предисловие, созданное самим Джеромом к переизданию 1909 года – во всех предыдущих переводах оно отсутствовало. По материалам, присланным британскими исследователями, переводчиком также написано послесловие, рассказывающее о судьбе книги, ее автора и персонажей. Здесь же опубликованы редкие фотографии из архива Общества.
Книга заново иллюстрирована в духе английских журнальных рисунков того времени художником Владимиром Рыловым. Примечательно, что Джереми Николас также консультировал и иллюстратора. Поэтому различные предметы викторианского быта, неизвестные сегодня не только русскому, но и английскому читателю, изображены согласно присланным им фотографиям и объяснениям с исторической точностью. Так, на иллюстрациях можно разглядеть всю реальную конструкцию Хэмблдонского шлюза, который доставил столько переживаний героям романа. Согласно реалиям викторианской эпохи нарисованы ножки мебели, сервировка столов, обувь, предметы в лодке, включая спиртовку, гипсовая рыба на стене паба и т.д.
Перевод Михаила Донского и Эльги Линецкой: Найдя результат первого эксперимента вполне удовлетворительным, фоксик решил пойти еще дальше и задать жару остальным. Он перескочил через пуделя и бешено атаковал колли, который проснулся, разозлился и немедленно вступил в шумную перебранку с пуделем. Тогда фоксик вернулся на свое место, схватил бульдога за ухо и попытался начисто оторвать его, а бульдог, животное на редкость беспристрастное, обрушился на всех, до кого только мог добраться, — он не пощадил и швейцара, предоставив тем самым симпатичному фокстерьерчику полную возможность беспрепятственно насладиться поединком со столь же воинственно настроенной дворняжкой. Людям, которые хоть сколько-нибудь разбираются в собачьем характере, нет нужды объяснять, что к этому времени все остальные собаки открыли военные действия с таким жаром, будто их жизни и домашним очагам грозила смертельная опасность. Большие собаки дрались между собой; маленькие собачки тоже дрались друг с другом, а в свободные минуты кусали больших собак за лапы. Шум стоял ужасный, и вестибюль превратился в кромешный ад. Вокруг здания собралась толпа, и все спрашивали, не происходит ли тут собрание налогоплательщиков, а если нет, то кого убивают и за что? Чтобы растащить собак, были пущены в ход палки и веревки, а кто-то даже послал за полицией.
Перевод Гая Севера: Найдя результат первого эксперимента весьма удовлетворительным, песик принял решение продолжать и задать жару всем остальным. Он перескочил через пуделя и мощно атаковал колли. Колли проснулся и немедленно вступил в шумную свирепую схватку с пуделем. Тогда фоксик вернулся на место, схватил бульдога за ухо и попытался его оторвать, а бульдог, животное на редкость непредубежденное, обрушился на всех, до кого только смог добраться (включая швейцара), предоставив нашему славному фокстерьерчику возможность беспрепятственно насладиться дуэлью с йоркширской дворняжкой, исполненной равного энтузиазма. Людям, которые разбираются в собачьей натуре, нет нужды объяснять, что к этому времени все остальные собаки в этом вестибюле бились с таким исступлением, будто от исхода сражения зависело спасение их жизни и имущества. Большие собаки дрались между собой сплошной кучей; маленькие также дрались друг с другом, а в перерывах кусали больших за ноги. Вестибюль превратился в пандемониум. Шум стоял адский. Вокруг здания собралась толпа, и все спрашивали, не происходит ли здесь заседание приходского управления или церковного совета; если нет, тогда кого, в таком случае, убивают и по какой причине? Чтобы растащить собак, принесли колы и веревки; позвали полицию.
Отрывки из нового перевода предоставлены издательством Aeterna
Перевод Михаила Салье приводится по книге 1957 года, издательство «Художественная литература»
Перевод Михаила Донского и Эльги Линецкой приводится по изданию 1980 года, Лениздат
Источник: https://ria.ru/weekend_books/20140228/997550504.html
София Пономарева
Юмористический роман британского писателя Джерома К. Джерома был напечатан в 1889 году. Книга о путешествии трех джентльменов по реке Темзе, любимая русской публикой и по экранизации 1979 года с Мироновым, Державиным и Ширвиндтом, на русский язык переводилась неоднократно (самыми популярными являются два варианта – Михаила Салье, а также Михаила Донского и Эльги Линецкой, созданные в 1950-70-х годах).
Созданный Гаем Севером новый перевод примечателен тесным сотрудничеством переводчика с английским Джеромовским обществом (The Jerome K. Jerome Society). Его президент Джереми Николас (Jeremy Nicholas) в течение года консультировал переводчика относительно британских реалий конца XIX века и темных моментов оригинального текста. С его помощью удалось подобрать интерпретации, наиболее оптимальные по контексту и джеромовскому духу. Причем переводчик постарался воспроизвести именно специфический сухой «британский юмор», который в предшествующих русскоязычных текстах подчас исчезал ради более сочных и «смешных» шуток.
Перевод Михаила Салье:— Вы обманщик, — ответил я, начиная раздражаться. — Я не хочу смотреть ваши могилы. Зачем это мне? У нас есть свои могилы — у нашей семьи. Могилой моего дяди Поджера на кладбище Кенсел-Грин гордится вся округа; гробница моего дяди в Бау может принять восемь постояльцев, а моя двоюродная бабушка Сюзен покоится в кирпичной гробнице на кладбище в Финчли; надгробный камень ее украшен барельефом в виде кофейника, а вдоль всей могилы тянется шестидюймовая ограда из лучшего белого камня, которая стоила немалых денег. Если мне требуются могилы, я хожу в те места и наслаждаюсь ими. Мне не нужно чужих могил. Когда вас самого похоронят, я приду и посмотрю на вашу могилу. Это все, что я могу для вас сделать.
Перевод Гая Севера: — Вы прохиндей! — воскликнул я, начиная раздражаться. — Я не хочу осматривать памятники, ваши тем более. Какого черта? У нас есть свои могилки, у нашей семьи. У моего дядюшки Поджера на Кенсал-Грин есть памятник — гордость всего прихода. А у моего дедушки такой склеп в Боу, что туда влезет восемь человек. А у моей двоюродной бабушки Сусанны в Финчли есть кирпичный саркофаг с надгробием, а на нем барельеф с каким-то кофейником, а вокруг могилы — дорожка отборного белого камня, стоила бешеных денег! Когда мне требуются могилы, я отправляюсь туда и там упиваюсь. Чужих мне не надо. Когда вас самого похоронят, я, так и быть, приду посмотреть на вашу. Это все, что я могу для вас сделать.
«Однако я постарался не только передать тонкости, упущенные при предыдущих переводах, но и сохранить атмосферу, полюбившуюся нашему читателю. Поэтому я проанализировал параллельно с подлинником все существующие на данный момент шесть переводов (начиная с дореволюционных) и, используя все, на мой взгляд, удачные интерпретации, синтезировал и доработал их», — уточняет переводчик.
Результатом консультаций с Джеромовским обществом стали подробные комментарии (более 45 тысяч знаков), включающие лингвистическую, историческую и исторические справки, например, относительно английских брендов, которые, как оказалось, играют большую роль в полотне текста Джерома.
Перевод Михаила Салье: Я слышал, как однажды в Швейцарии один человек, восходивший на гору, сказал, что отдал бы полмира за стакан пива. А когда этот человек дошел до маленькой избушки, где держали пиво, он поднял страшный скандал из-за того, что с него потребовали пять франков за бутылку мартовского. Он сказал, что это грабеж, и написал об этом в «Таймс».
Перевод Гая Севера: Я слышал, как однажды в Швейцарии один человек, отправившись в горы, тоже наобещал вселенных за стакан пива. Когда же он добрался до какой-то хижины, где ему дали «Басса»*, то устроил просто ужасный скандал — из-за того, что с него спросили пять франков за бутылку. Он кричал, что это циничное вымогательство, и даже написал письмо в «Таймс».
*Комментарий: «Bass» — торговая марка английского светлого пива, с 1777 выпускаемого компанией «Bass Co» из г. Бертон-эпон-Трент. Ко времени Джерома «Bass Co» экспортировала «Bass» во многие страны. Джером иронизирует над «твердолобым английским консерватизмом» — англичанин возмущается тому, что пиво, которое он покупает дома за привычную сумму, за границей далеко в горах почему-то оказывается дороже.
Кроме того, впервые в русском издании книги «Трое в лодке, не считая собаки» напечатано предисловие, созданное самим Джеромом к переизданию 1909 года – во всех предыдущих переводах оно отсутствовало. По материалам, присланным британскими исследователями, переводчиком также написано послесловие, рассказывающее о судьбе книги, ее автора и персонажей. Здесь же опубликованы редкие фотографии из архива Общества.
Книга заново иллюстрирована в духе английских журнальных рисунков того времени художником Владимиром Рыловым. Примечательно, что Джереми Николас также консультировал и иллюстратора. Поэтому различные предметы викторианского быта, неизвестные сегодня не только русскому, но и английскому читателю, изображены согласно присланным им фотографиям и объяснениям с исторической точностью. Так, на иллюстрациях можно разглядеть всю реальную конструкцию Хэмблдонского шлюза, который доставил столько переживаний героям романа. Согласно реалиям викторианской эпохи нарисованы ножки мебели, сервировка столов, обувь, предметы в лодке, включая спиртовку, гипсовая рыба на стене паба и т.д.
Перевод Михаила Донского и Эльги Линецкой: Найдя результат первого эксперимента вполне удовлетворительным, фоксик решил пойти еще дальше и задать жару остальным. Он перескочил через пуделя и бешено атаковал колли, который проснулся, разозлился и немедленно вступил в шумную перебранку с пуделем. Тогда фоксик вернулся на свое место, схватил бульдога за ухо и попытался начисто оторвать его, а бульдог, животное на редкость беспристрастное, обрушился на всех, до кого только мог добраться, — он не пощадил и швейцара, предоставив тем самым симпатичному фокстерьерчику полную возможность беспрепятственно насладиться поединком со столь же воинственно настроенной дворняжкой. Людям, которые хоть сколько-нибудь разбираются в собачьем характере, нет нужды объяснять, что к этому времени все остальные собаки открыли военные действия с таким жаром, будто их жизни и домашним очагам грозила смертельная опасность. Большие собаки дрались между собой; маленькие собачки тоже дрались друг с другом, а в свободные минуты кусали больших собак за лапы. Шум стоял ужасный, и вестибюль превратился в кромешный ад. Вокруг здания собралась толпа, и все спрашивали, не происходит ли тут собрание налогоплательщиков, а если нет, то кого убивают и за что? Чтобы растащить собак, были пущены в ход палки и веревки, а кто-то даже послал за полицией.
Перевод Гая Севера: Найдя результат первого эксперимента весьма удовлетворительным, песик принял решение продолжать и задать жару всем остальным. Он перескочил через пуделя и мощно атаковал колли. Колли проснулся и немедленно вступил в шумную свирепую схватку с пуделем. Тогда фоксик вернулся на место, схватил бульдога за ухо и попытался его оторвать, а бульдог, животное на редкость непредубежденное, обрушился на всех, до кого только смог добраться (включая швейцара), предоставив нашему славному фокстерьерчику возможность беспрепятственно насладиться дуэлью с йоркширской дворняжкой, исполненной равного энтузиазма. Людям, которые разбираются в собачьей натуре, нет нужды объяснять, что к этому времени все остальные собаки в этом вестибюле бились с таким исступлением, будто от исхода сражения зависело спасение их жизни и имущества. Большие собаки дрались между собой сплошной кучей; маленькие также дрались друг с другом, а в перерывах кусали больших за ноги. Вестибюль превратился в пандемониум. Шум стоял адский. Вокруг здания собралась толпа, и все спрашивали, не происходит ли здесь заседание приходского управления или церковного совета; если нет, тогда кого, в таком случае, убивают и по какой причине? Чтобы растащить собак, принесли колы и веревки; позвали полицию.
Отрывки из нового перевода предоставлены издательством Aeterna
Перевод Михаила Салье приводится по книге 1957 года, издательство «Художественная литература»
Перевод Михаила Донского и Эльги Линецкой приводится по изданию 1980 года, Лениздат
